В такой день должна была бы, наверное, разразиться страшная гроза - так было бы... внушительнее, что ли. Ну, или, по крайней мере, должны быть какие-нибудь мистические знаки типа воронов или чёрных котов, изрекающих загадки человеческими голосами, говорящих черепов, меняющих цвет красок... да чего угодно. Но нет - день был обычен до серости, и ночь тоже. Не то, что грозы - ни облачка не было на небе, которое было настолько чистым и звёздным, насколько может быть таким небо над большим городом.
Дверь была почти готова. Почти - потому, что для самого Эрика совершенно законченой картина не бывала никогда, всегда можно было ещё что-нибудь подправить, подрисовать, добавить... Здесь тоже был неограниченный простор для работы - ещё целых три стены, пол и потолок девственно чистой белой штукатурки. Ну, или линолеума. Из-под двери к этим неосвоенным просторам жадно тянулись чёрные виноградные лозы, ползучий серебряный чертополох, нитчатая повилика, какие-то ящериные хвосты, тонкие лапки и ещё не бог весть что. Иногда Кирана и сам сомневался - существует ли конкретно вот эта деталь рисунка на самом деле или пока только в его воображении...
Говорят, страсть к изображению множества мелких деталей свойственна шизофрении. Всё возможно, всё возможно.
Эрик не сразу понял, что происходит, - а когда начал понимать, так и замер, глядя на нарисованную ручку. Она выглядела в точности как настоящая. Даже блик от жёлтой лампы - хотя он его ещё не нарисовал; собирался, но не нарисовал - это он помнил точно.
Странное ощущение. Кажется, что если взять и повернуть эту ручку, то можно открыть дверь и...
Сочно хрупнула под ногами какая-то ползучая трава, чертополох, как живой, вцепился в штанину - а хозяин этой самой штанины стоял на пороге нарисованной двери и растерянно озирался по сторонам, не понимая только одного: а почему, собственно, из крартиры на девятом этаже он вдруг вышел прямо на зросший бурьяном газон? Всё остальное, в том числе и сам факт открываемости рисунка, почему-то не показалось ему таким уж странным. Это чем-то напоминало сон (уже почти забытое состояние) - всю ночь куда-то идёшь, бежишь, падаешь, что-то делаешь, и всё вокруг, включая тебя самого, подчинено каким-то законам; странным, не таким, как на самом деле, но ненарушимым. И если вдруг сейчас подпрыгнешь и полетишь - это тоже будет по законам сна.
Кирана даже подпрыгнул - но, правда, никуда не полетел. Зато вернулось чувство реальности - а с ним и непонимание происходящего, которое он на всякий случай выразил словесно:
- Это как?..
Правда, слышать эти слова на первый взгляд было некому - в обе стороны короткая узкая улица была пуста. Что-то с ней было не так, кроме полного отсутствия людей, но что именно - он никак не мог понять.
Первым желанием было побыстрей заскочить обратно, но помешала шальная мысль: а вдруг дверьзахлопнется и больше никогда не откроется? Нееет, он этого себе не простит. Минута размышлений - и вопрос решился. Он высунулся только на минуту назад, чтобы прихватить из дому трость; прикрыл дверь, на всякий случай кисточной нарисовал на ней жирный крест (хоть краски на ней и не было) - это чтобы найти потом дорогу домой; и пошёл вперёд, прямо так, в чём был, - в рабочей заляпанной красками рубахе, мешковатых штанах и тапках на босу ногу.
Впереди видна была ещё одна улица, на которой как будто бы маячили чьи-то тени, а над крышами домов возвышалась нечто громоздкое, тёмное и совершенно непонятное. Ломаные, рваные очертания этого далёкого колосса не вызывали в голове никаких ассоциаций, кроме оченьбольшой и высокой горы старого хлама и мусора.

Отредактировано Эрик (2012-06-19 18:45:13)

Вообще, наверное, не лучшая идея это, - бродить по ночному городу, да ещё по незнакомой улице... А уж ежели перед этим ты из дому выходил раз или два в неделю - то подавно. И тем не менее, Кирана поставил себе две цели на время этой прогулки: дойти сначала до той освещённой улицы, что виднеется вдали, а потом постараться добраться до огромной бесформенной горы вдали. Ну, или хотя бы понять, что она такое. Правда, любопытство смешивалось с сильнейшим желанием развернуться и как можно быстрей пойти домой. Виною тому была и мёртвая тишина, которую нарушал только стук его собственной трости и медленные шаги, и жуткая опустелость домов вокруг. Ни в одном окне не горел свет, нигде не было видно даже приоткрытой форточки, витрины пусты и темны. Только тьма и тишина, как в каком-то сумрачном кошмарном сне...
А потом прямо под ноги ему откуда-то справа выкатился мяч.
Он был таким цветастым и ярким, что производил впечатление чего-то совершенно чужеродного, лишнего здесь. А ещё с него таращился совершенно безумного вида улыбающийся заяц.
Эрик остановился, а потом даже подобрал мяч - уж больно странно он выглядел. Не странно вообще - современные игрушки бывают и более странными - а странно здесь. Словно кто-то рисовал город в чёрных и серых тонах, а потом случайно капнул на полотно красную краску - и, чтоб не маяться с воспроизведением рисунка, просто сделал из кляксы мячик. Впрочем, к мячику можно бы пририсовать и детей?..
И словно в подтверждение его мыслей, до слуха долетели голоса - один из них совершенно точно был детским... Грегуар заоглядывался, пытаясь отыскать источник этих звуков в ночном сумраке. Мяч он, впрочем, так и не отпустил.

Дети возникли из сумрака так неожиданно и так... громко, что Эрик вздрогнул и выронил мяч. Тот откатился к обочине и остановился, упёршись в низенький бетонный бордюрчик. Да и внешность у этих странных детей, мальчика и девочки в тёмных одеждах, была... пугающая. Вроде бы дети как дети, мальчишка чуть постарше своей спутницы; но глаза!.. Ни у одного из них не было глаз. Девчушка смотрела на него огромными и даже по-своему выразительными чёрными провалами, а добрая половина лица пацана была сокрыта плотною повязкою. Но казалось при том, что видеть обоим это ничуть не мешает.
- Эээ... здравствуй... те,- опомнился, наконец, Эрик. От вида детишек оторопь брала, но вели они себя как вполне обычные дети, и от того в глубине души поселилась уверенность, что это и есть обычные дети. А что с ними случилось - надо бы выяснить. - Что ты, что ты, я вовсе не собирался!.. То есть, где он? Ох... Держи.
Подобранный мяч с поспешностью был возвращён девочке. Ох, и давно Эрику не доводилось держать в руках этой игрушки!.. С самого детства - а в детстве он, помниться, терпеть не мог игры с мячом, ибо врождённая хромота способствовала тому, что он оставался в глубоком проигрыше в любой игре, где только можно было проиграть. Тогда он ещё обходился без трости...
Когда мальчишка спросил - "Вы художник?" - Кирана хотел было задать в ответ вопрос "А как ты догадался", но это было бессмысленно. Весь его "рабочий" вид прямо-таки кричал о профессии, и для портрета классического художника ему не хватало разве что шарфа и берета. И, кстати, хоть берет был бы лишним, шарф не повредил бы: дул тихий, но промозглый ветер, пахнущий сыростью, и было зябко. Особенно в тапках на босу ногу.
- Да, художник, - сказал Грегуар, опираясь на трость и принимая позу поудобней. - А кто вы, ребята? Не стоило бы играть здесь ночью... на дороге.
Машин видно не было, но это явно была проезжая часть.

Имена у детишек тоже оказались престранные - то есть у девчушки, у Алисы, имя как раз было вполне обычное, а Принц и вовсе, кажется, представился прозвищем. Мальчишки - что с них взять! Он тоже в детстве, помниться, любил морочать взрослым головы, называясь всякими выдуманными именами и прозвищами. Забавная была игра. И кажется, он видит даже, почему Принца назвали именно так - странная полоска серого металла на его челе напоминает корону... не такую, какую носят принцы в сказках и мультфильмах, а тяжёлый, внушительный венец. Да и одет он... не так, как обычно одеваются играющие во дворе дети. Ни дать, ни взять - юный королевич.
- Очень приятно, - сказал Эрик и подал мальчишке руку - они ведь любят, когда с ними здороваются по-взрослому. - А меня зовут... Кирана.
Он и сам не мог понять, что сподвигло его тогда представиться псевдонимом. Настоящее имя он никогда ни от кого не скрывал, и этот порыв был неожиданным даже для него самого. - Играть лучше днём и во дворе - если вас волнует, кхм, моё мнение; на улице и ночью может случиться всякое. Здесь, конечно, очень тихо, но и в тихом омуте черти водятся, правда? А... кто такие неспящие?..
Теней вокруг было предостаточно - только своей собственной он среди них не видел. Только... если приглядется, вот та тень, или вот эта - они не на стене и даже не совсем тени. Будто замершие, бесцветные, безразличные люди. Он даже помахал у одного рукой перед носом - даже глазом не моргнул!.. Разглядеть черты их лиц и детали одежды в сумерках было довольно трудно.
- Святые суслики... - пробормотал он. - Что с ним? С ними...
Если глянуть внимательней - тут кругом полно таких... теней.
Просьба Алисы на секунду поставила Кирану в тупик. Он вынул из кармана кисточки и беспомощно посмотрел на них; одна, четвёрка, была чистой, а на двойке засохла бурая краска. Впрочем...
- Руки вверх! - распорядился он и провёл кисточкою по талии девчушки, которая заинтересованно наблюдала за ним пустыми провалами глазниц. Двигало им в этот момент то же самое чувство, что заставило отворить нарисованную дверь и пройти через неё - и результат был столь же удивителен. Мало того, что на ткань легла широкая белая линия, хоть кисть и осталась чистой; мало того, что рисовалось на удивление легко и просто, и некоторые детали будто бы даже возникали сами собою - когда поясок был закончен, его невозможно было отличить от настоящего. Не веря глазам своим, Эрик даже потрогал творение - ткань была мягкой, плотной, с характерной текстурой. Оставалось лишь в полном ошалении пририсовать на юбке бантик. Раз, два, три - и готово. Самый настоящий бант...
- Святый суслики... - повторил Грегуар, облизнув пересохшие губы. Это место не только было странным - оно творило странные вещи с ним!.. И мелькнуло в голове: может быть, стоит вернуться, покуда не поздно...

- Не сказал бы. Просто бездомные, - пожал плечами Принц. - Их там целая куча, - не сунешься.
Внимание его вдруг привлёк идущий по улице парень, который вот минуту назад был тенью. Выглядел он нервным и постоянно крутил в руках очки с чёрными зеркальными стёклами, а увидев их и вовсе убежал с криками и хохотом. Да, недолго ему бегать, если не притихнет в ближайшие минуты. Откуда-то издалека донёсся свирепый, граничащий с бешеной истерикой собачий лай, кажется собаки-таки покинули дворы, разорвав там все тени.
- Да не засыпал ты, - отозвался Принц, глядя убежавшему вслед. - Хотя в чём-то ты прав, это всё сон. Просто ты теперь можешь попасть в него, не засыпая, и тебя если что не порвут так просто... собаки например.
Алиска тем временем подбежала к упавшим очкам, осторожно потрогала их мыском сандалика, и когда ничего с ней не случилось после такого финта уже храбро схватила безделушку и тут же нацепила на нос.
- Смотри я теперь модная!
- Безумно, - рассмеялся Принц, глядя на слишком большие для ребёнка очки, сползающие с её носа. - А что с типом не знаю, псих какой-то.